Монопольным экспортером голубого топлива «Газпром» де-факто был всегда. В отсутствие законодательных ограниче­ний «Газпром» не пускал в экспортную трубу независимых производителей, ссылаясь на отсутствие мощностей. В итоге независимые производители газа половину добычи вынужде­ны были продавать на внутреннем рынке по цене 39 долларов за 1000 кубометров (цена в Европе — 275 долларов), еще 40% — «Газпрому» по цене вдвое меньшей, а 10% — промыш­ленным потребителям по регулируемой цене. Как посчитала аналитик «Альфа-банка» Аниса Редман: «Если бы независимые производители, как и “Газпром”, продавали внутри страны 70% газа, а остальное могли экспортировать, они получили бы прибыль в $4 млрд»[282].

Принятие Закона об экспорте газа[283], как оказалось в дальней­шем, отразилось не только на независимых производителях газа (которые уже приняли тренд развития газовой отрасли и с мо­нополистом не связывались), но в гораздо большей степени на нефтяных компаниях. «Газпрому» удалось перехватить у нефтя­ников экспорт сжиженного углеводородного газа (пропан-бута­на), используемого для бытовых нужд населения, и газового конденсата.

В 2005 году нефтяники экспортировали 1,6 миллиона тонн пропан-бутана в СНГ, страны Балтии, Финляндию, Венгрию, Польшу Словакию и Турцию. Этот газ в среднем стоил 550- 560 долларов за тонну, а значит, общий объем экспорта составил 880-900 миллионов долларов. Экспорт газового конденсата в 2005 г. стоил 1,3-1,6 миллиарда долларов. Общая цена вопроса — 2,2-2,5 миллиарда долларов.

С тех пор как рассматриваемый закон был принят, «Газпром» противится любым изменениям. Экспорт — это источник дохо­да «Газэкспорта», который может обслуживать нефтяников, за­рабатывая на комиссии. Сложившуюся ситуацию делает особен­ной еще и то, что в конфликте не хочет участвовать ни одно из профильных ведомств. По словам одного чиновника, никто «не хочет оказаться втянутым в конфликт, который может неизбеж­но возникнуть между [председателем совета директоров “Росне­фти” Игорем] Сечиным и [ее президентом Сергеем] Богданчи­ковым, с одной стороны, и [предправления “Газпрома” Алексеем] Миллером и [вице-премьером Дмитрием] Медведевым — с дру­гой»[284] [285]. Об этом наглядно свидетельствует ход событий и сложив­шаяся патовая ситуация.