сли уж соблюдать точность, то фамилия Johnson должна была упоминаться в названии фирмы не два, а три раза, ибо существовало три брата, Роберт, Джеймс и Эдвард, и жи­ли они в городе Ныо-Брансуик штата Ныо-Джерси. В 1875 году, совершая свое американское турне, в этих местах выступал с лекцией знаменитый английский хирург и ученый в об­ласти антисептики Джозеф Листер. Грудно вообразить, что творилось в те времена в простых больничных палатах и в операционных госпиталей. Нсстираныс халаты, бинты пов торного использования, дезинфекция инструмента от случая к случаю... В результате— послеоперационная смертность до 90 процентов! Доктор Листер назвал главным врагом человечества бакте­рии и объявил им войну.

Старший из братьев, Роберт, присутствовал на выступлении ученого и так вдохновился, что убедил младших без промедления организовать производство стерильных перевязочных материалов, за которыми, по его мнению, было будущее. Молодая фирма стала весьма популярной в среде медиков, которые с готовностью приобретали ее повязки из ваты и мар­ли, обработанные сухим жаром и бережно упакованные. На каждом паке­те красной краской была исполнена ручной вязью надпись — «Johnson 8с Johnson», в этом виде дошедшая до наших дней. Изменения коснулись лишь перечня изделий мощнейшей химико-фармацевтической компа­нии мира с миллиардными оборотами: всем известный обезболивающий тайленол (tylenol), хирургические материалы, парфюмерно-косметичес­кие товары, продукты детского питания...

Забавная история приключилась с одним из «ветеранов» промышлен­ного ассортимента —лейкопластырем, представленным в любой аптеке и сегодня. В начале 20-х годов, когда компанию возглавлял Джеймс Джон­сон, к нему явился рядовой клерк по имени Эрл Диксон с нерядовым, как
оказалось, сообщением. Его молодая жена Жозефина, женщина выдаю­щихся достоинств, обладала одним-единственным недостатком: была не­умехой. Она постоянно резала пальцы кухонным ножом или обжигалась о раскаленную сковородку. Терпеливый муж забинтовывал ей ранки и заклеивал хирургической лентой, прихватываемой с работы. То ли эти хлопоты ему поднадоели, то ли помощь соседей во время его частых от­лучек была ненадежной, но в один прекрасный день он задумался: нужна повязка, которая бы легко pi удобно накладывалась и держалась на месте, сохраняя стерильность.

«Эврика!» — воскликнул Эрл, положил на стол хирургическую ленту липкой стороной вверх, а кусочек марли приклеріл в середрше. Чтобы клей pie сох и pie испачкалась повязка, он прикрыл ленту тонкой тканью. Те­перь, когда супруга снова поранится, ей достаточно просто снять защит­ный слой — и поврежденное место закрыто! Своей идеей он и решил по­делиться с шефом. Уговаривать Джонсона не пришлось. Бактерицидному лейкопластырю был открыт зеленый свет. Дело осталось за малым — как назвать? Логичное предложение последовало тут же: «Band-Aid», то есть «лента-помощь». Успех был настолько всеобщим, что название вошло вскоре в словари сленга, означая паллиативное, поверхностное решение какой-либо проблемы («band-aid solution»).