11ам нужно больше зубрил! И мы должны перестать воспринимать на­ших «зубрил» как «зануд». Вместо этого мы должны воспринимать их как редкий вид, занесенный в «Красную книгу», как газелей, что ли.

Согласен, инженер это не такая сексапильная профессия, как поэт или актер. Наверное, юные девушки никогда не будут трепетать перед прогулкой при луне с инженером в отличие от прогулки, ска-

жом, с Леонардо ДиКаприо. По платежный баланс США мало зави­сит от Лео. Однако он очень сильно зависит от нашей способности выпускать высококачественную продукцию, в чем (стоит ли лиш­ний раз напоминать об этом) очень важную роль играют как раз ин­женеры.

В Японии инженеров почитают чуть ли не как богов, в Европе к ним относятся почти так же. Я помню со своих детских лет в Швейцарии, что обычные бизнесмены в социальной иерархии стояли значительно ниже, чем инженеры. Инженеры были и остаются уважаемыми людь­ми в Европе.

Посмотрите американские телепередачи, и вы увидите, что инже­нера, да и любого, кто разбирается в математике и естественных науках, изображают как нелепого чудака, не интересующегося ничем, кроме своего карманного калькулятора. Инженеры, как говорит Родни Дан - герфильд, «не получают уважения» дошло даже до того, что сами инженеры с удовольствием рассказывают обидные анекдоты об инже­нерах.

Так и Франсуа Кастен, будучи вице-президентом корпорации Chrysler, отвечавшим за инженерно-конструкторские разработки, лю­бил попотчевать слушателей рассказом о том, как в революционной Франции отправили на гильотину аристократа, врача и инженера. У французов (но крайней мере, в историях Кастена) было правило, что, если гильотина не срабатывала, это считалось «вмешательством боже­ственного промысла», казнь отменяли и приговоренного освобождали. Аристократа, который был должен первым испытать свою судьбу, под­водят к гильотине, и он кладет голову на колоду. Палач тянет за цепь. Гильотина не срабатывает: лезвие застревает, и аристократа отпуска­ют. То же происходит и с врачом. Гильотину заедает, и у него появляет­ся возможность снова посылать огромные счета своим пациентам. Те­перь очередь инженера. Он бросает свой последний взгляд на мир, раз­глядывает сияющее лезвие и говорит: «Эй, ребята, я, кажется, понял, в чем проблема!».

Шутки в сторону, но думаю, что стереотипное представление об ин­женерах нужно менять. Это, однако, непростая задача, поскольку неза-

видный образ инженера имеет глубокие' корни в культуре нашего обще­ства. Мы настолько привыкли восславлять потребление, что чуть ли не начали презирать производство (или изготовление вещей). Трудно ска­зать, как возникли такие предубеждения. Одна из причин, как мне ка­жется, это движение в защиту прав потребителей. Другая причина антипатия по отношению к большому бизнесу, возникшая в 60-х.

Длительней' время у Соединенных Штатов не было причин заботить­ся е> производстве. После второй мировой войны страна стала практи­чески монополистом и не имела соперников в севере производства. Вы - ражаясь метафорически, США стали «капитаном команды» не пото­му, что играли лучше всех, а потому, что были владельцами мяча и футбольного поля! К 80-м наша индустриальная мощь стала ослабевать, но мы все же продолжали двигаться вперс'д при помощи огромного деч- фицита бюджета и торгового дефицита. Было, как в детском мультике' про Злого Койота, который, гоняясь за птицами, сваливается со скалы, но вмечто того, чтобы шлепнуться на землю, непостижимым образом застревает в воздухе! Эта «анимация со стоп-кадром» перестала рабо­тать в 90-х, что обнаружили не только мы в корпорации Chrysler, но и тысячи других американских компаний. То, что всем нам вместе уда - лось, пролив немало пе>та и используя не) максимуму наши интеллек­туальные ресурсы, выкарабкаться, лишнеч' свидетельство потенциа­ла, который еще сохранился в американском характере?.

Теперь Америка (и большая часть западного мира) столкнулась с другой угрозой. У нас все почти слишком хорошо! Мы в своей самоус­покоенности полагаем, что наше преимуществе) в сфере производства как-нибудь само собой сохранится. Наша молодежь, причем в первую очередь лучшая и талантливая, отвернулась от старого и скучного ин­женерного дела и производства и устремилась в школы бизнеса, услы­шав зазывную песню «сирен» с Уолл-стрит и выбирая карьеру, дающую возможность «снимать пенки». Идет утечка мозгов из наших с амых продуктивных отраслей. Для того чтобы ее компенсировать, США приходится ввозить «интеллектуальные ресурсы» из других стран, что уже привело к быстрому росту количества выходцев из Азии в инже­нерных и конструкторских бюро США.

Я не член клуба, участники которого считают специалистов менедж­мента и бизнес-администрирования (MBA) в основном бесполезными. Я президент этого клуба! И рад вам доложить, что в нашем клубе со­стоят весьма известные люди, включая Стива Джобса, который жало­вался, что Apple Computer принял на работу слишком много «профес­сиональных менеджеров». Да, говорил Джобс, специалисты MBA зна­ют, как управлять, но вот делать ничего не умеют. Известный кинопродюсер Джордж Лукас, очевидно, разделяет эту точку зрения. Вспоминая о своих первых годах в кинобизнесе, он сказал в интервью International Herald Tribune:

Когда я пришел в кино, в студии было обычно три-четыре человека, и они говорили: «О К, будем делать кино» или «ОК, не будем делать кино». Пос­ле того как все попало в руки Уолл-стрит, система изменилась и появи­лось много промежуточных уровней управления. Там много людей, ко­торых гораздо больше интересует цена акций, чем производство хороших картин, - людей, которые притворяются экспертами кинопроизводства, но на самом деле таковыми не являются. Они считают, что «талант» ни­чего не значит, что «таланты» - или идиоты, или страдают профессио­нальной ограниченностью и кретинизмом. Я считаю, что это просто бе­зумие.

Мы в корпорации Chrysler постарались отучить себя немножко от привычки к MBA. Раньше, например, было так, что, если инженер хо­тел продвинуться по службе, ему нужно было сначала получить «все­могущий» диплом бизнес-администратора. Мы это изменили. Мы ста­ли стимулировать наших инженеров, чтобы они вместо этого полу­чали дополнительную техническую подготовку: степень магистра или доктора технических наук либо второй диплом о высшем образова­нии в другой области техники, чем та, в которой они специализиро­вались в колледже. Мы решили, что в США уже и так достаточно спе­циалистов MBA.

11а самом деле в MBA или юридическом образовании нет ничего плохого. И признаюсь, у меня самого есть степень MBA, хотя я отно-

шусь к ней примерно так же, как матросы к своим татуировкам у меня она появилась раньше, чем я начал в чем-то реально разбираться. Если мы намерены удержать ту выгодную конкурентную позицию, которую сейчас занимают Соединенные Штаты в мире, нам нужно сконцентри­роваться на производстве и поощрять больше молодых людей выби­рать карьеру в этой сфере. А научная степень в области MBA покроет себя славой в тот день, когда ее можно будет расшифровать и так: «Дол­жен снова делать вещи»[33].

Наши университеты должны предлагать больше программ и спе­циализацию по производству и управлению производством. 11ам сно­ва нужно поставить инженеров на пьедестал. Наших молодых людей нужно научить тому, что делать полезные вещи это благородное за­нятие. Тогда, если через двадцать или тридцать лет внуки спросят: «А что вы делали в период великих экономических войн?», им не при­дется уныло отвечать: «Я торговал ценными бумагами».