На макроуровне экспериментов с общественными институтами пре­достаточно. Коммунизм, например, был экспериментом над обще­ственными институтами, который провалился перед лицом техниче­ского прогресса и смены ценностных ориентиров. Нелегко провести преобразования в обществе, развивающемся согласно пятилетнему плану. Нелегко объяснить, что такое интеллектуальный капитал и как его оценивать, в обществе, где само слово «капитал» предано анафеме.

После падения коммунизма легко провозгласить капитализм по­бедителем в борьбе институциональных экспериментов. Однако празд­нование может оказаться преждевременным, поскольку на сегодняш­ний день не существует «одного» капитализма. В действительности, в мире существуют капитализмы. Все они базируются, иногда доволь­но неоднозначно, на одних и тех же принципах. Но они, вне всякого сомнения, разительно отличаются друг от друга. И даже самые, каза­лось бы, незыблемые институты построены на весьма зыбкой почве.

Во-первых, у нас есть европейская модель социально-либерально­го капитализма с относительно сильным госаппаратом, который мо­жет и действительно осуществляет регулирование рынка. (Делай, что хочешь, но до определенного предела.) Затем, североамериканская модель с минимальной ролью государства. (Делай все, что хочешь.) Третий тип - это азиатский коллективистский капитализм, построен­ный на взаимодоверии и сильном госаппарате. (Мы все знаем, что мы делаем, и правительство знает, что мы делаем.) Последняя модель - это разбойничий капитализм или клептократия, которую мы наблю­даем на территории бывшего Советского Союза и некоторых стран Латинской Америки. (Делай то, что я хочу, иначе я тебя застрелю.)

Таким образом, оглянувшись вокруг, можно заключить, что крепкое здоровье капиталистического строя - просто вымысел. В последнее вре­мя мы наблюдали целую серию потрясений, затронувших крупнейшие транснациональные корпорации, где демон сокращений сеял ужас в серд­цах, не говоря уже об азиатском кризисе и бесконечных проблемах Рос­сии, пытающейся наладить функционирование рыночной экономики.

Мы надеемся, что капитализм достаточно крепок. Он выживет. Од­нако происходящие перемены не должны быть, и не могут быть, не­дооценены. Капитализм пересоздает сам себя, подвергает себя рево­люции изнутри. Революция не может быть закончена за день или за ночь, она продолжается и продолжается. Это похоже на нескончаемый телесериал. За Революцией I следует Революция Я, затем Революция III ас! тПтШт[35]. Но, в отличие от кино, каждая последующая серия долж­на превзойти предыдущую, как «Крестный отец» и «Крестный отец II» (редкие случаи, когда второй фильм превзошел первый) или «Рокки» и «Рокки II».