Когда Андрей Успенский, генеральный директор PIOGLOBAL AM, только на­чинал работать на рынке инвестиций, маститые директора предприятий вос­принимали его как мальчишку, начи­тавшегося западных книг и не знающе­го реалий отечественной экономики. Чуть более пяти лет потребовалось мо­лодому экономисту, чтобы заработать авторитет в финансовом мире.

О компании

PIOGLOBAL Asset Management - специализированная компа­ния по управлению инвестициями. Более 9 лет назад учрежде­на Pioneer Group, одним из старейших финансовых институтов США. По версии агентства РБК PIOGLOBAL Asset Management - лучшая инвестиционная компания 2002 и 2003 гг. В 2004 г. ком­пания стала лауреатом премии «Финансовый Олимп» в номина­ции «Лучшая Управляющая компания».

Андрей, почему Вы выбрали сферой своих профессио­нальных интересов именно экономику?

Я оканчивал школу в конце 1980-х гг., когда в России эконо­мики как таковой не было, ее заменяла политэкономия, не представляющая особого интере­са для пытливых молодых людей, нацеленных на науку. Поскольку я был как физиком, так и лири­ком, то передо мной стояла зада­ча выбрать некий «срединный» путь, который бы позволил, с одной стороны, активно ис­пользовать иностранные языки и понимать, как устроен мир,
а с другой — не дал бы забыть математику и другие точные дисциплины, помогающие струк­турно мыслить. В результате я выбрал экономическую кибер­нетик), находящуюся на стыке гуманитарных и технических знаний. И потом мне всегда нра­вился Московский университет. Наверное, это семейное — мой отец преподает на истфаке МГУ.

На старших курсах я перешел на отделение «Экономика зару­бежных стран» и одновременно стал студентом первого набора РЭШ, где преподавали профессо­ра из Гарварда, Оксфорда, Стэн­форда и других западных универ-

ситетов. Еще студентом я начал работать брокером на Российс­кой товарно-сырьевой бирже, но уже тогда меня привлекали фон­довые рынки. У нас в стране их в тот момент не было, и я увлек­ся продолжением образования, поехал учиться в Лондонскую шкож экономики. Через пару лет передо мной встала дилем­ма — оставаться на Западе писать диссертацию или возвращаться в Москву. Я решил вернуться, потому что в России шли стреми­тельные изменения, в которых мне, обогащенному западными знаниями, очень хотелось участ­вовать.

Вы могли сделать карьеру ученого, могли двигаться по лестнице государственной службы, но в результате реа­лизовали себя именно в бизнесе...

Не могу сказать, что я просчиты­вал свои карьерные шаги на несколько лет вперед. Решение перейти в бизнес было принято
скорее на интуитивно-эмоцио­нальном уровне. Хотя, конечно, вера в страну, в российский ры­нок была, а главное было жела­ние заняться рынком акций и облигаций, который у нас толь­ко зарождался. В течение не­скольких лет я был в компании так называемым «іюртфельны м менеджером» — предлагал собст­венные схемы инвестирования. Надеюсь, что остаюсь професси­оналом и по сей день.

Тем не менее два года назад Вы заняли пост генерально­го директора, фактически переместившись из области экономики и финансов в мир менеджмента. Управленчес­кие функции Вас не пугали? Действительно, многие «порт­фельные менеджеры» на Западе остаются в своей профессии до глубокой старости, увеличи­вая лишь количество активов п (>д у пра вле 11 и е м.

В моем случае переход на должность генерального дн-

ректора — это шаг ис вперед и не назад, а в сторону. В опреде­ленный момент стало понятно, что компания, как живой орга­низм, требует моего участия не только в качестве профессиона­ла инвестирования, но и управ­ленца. Перед нами стояла задача не просто управлять деньгами, а привлекать их, поставив на кар­ту свое имя, репутацию. Предсто­яло укрепить команду единомыш­ленниками и фактически стать ее

коучем. Если бы v меня это не

/ /

получилось, я бы не согласился.

На каких принципах шло формирование команды?

Мой принцип командообразова­ния предельно прост: человек является либо частью решения, либо частью проблемы. Если человек — часть решения, то тогда он член команды, его нуж­но холить и лелеять, он должен быть адекватно мотивирован. Если же он — часть проблемы, нужно расставаться. Увы, не всегда это сразу понимаешь.

Еще очень важный элемент до­верия, честность и открытость. Если люди разделяют цели ком­пании и верят в тебя как в руко­водителя, то успех обязательно придет.

Есть ли у Вас любимые вопро­сы, которые Вы обязательно задаете соискателям?

Процесс отбора кандидатов и приема на работу — это нормаль­ный бизнес-процесс, в котором ты используешь все свои преды­дущие знания и наработки. Мне, например, очень помогает багаж, полученный в Чикагской школе бизнеса. Всегда обращаю внима­ние на рекомендации, на опыт прошлой работы. Важно, какие у человека были успехи, но еще важнее знать, какие были неуда­чи и как они преодолевались.

В мире инвестирования нужно уметь работать как на растущем рынке, так и на падающем.

Для меня принципиально, может ли специалист стать потенциаль­ным антикризисным управляю-

щим в первую очередь для самого себя, насколько хорошо он «держит удар».

А какова Ваша личная такти­ка отражения удара?

В жизни были разные периоды, но самый тяжелый — это кризис 1998 г., когда все рушилось, кли­енты уходили, и нужно было сохранять репутацию компании. Я пытался относиться ко всему происходящему как к бизнес- процессу, ноне вкладывать душу было невозможно. Большинство решений вообще принимается под воздействием эмоций. Даже инвесторы, которые, казалось бы, должны руководствоваться исключительно здравым смыс­лом, обычно покупают на нике спроса и продают на самом «дне», что, согласитесь, не вполне логично. Кстати, несколько лет назад Нобелев­ской премией было отмечено исследование, доказавшее, что на 80% наши решения, в том числе и инвестиционные, зави­
сят прежде всего от эмоциональ­ной со ст ав ля к)щсй.

Пережитый кризис научил меня тому, что, не отступая от принципов честности и профес­сионализма, из любых критичес­ких ситуаций можно выйти если не с гордо поднятой головой, то, во всяком случае, достойно. А во­обще девальвация, я убежден, это крайняя мера — своего рода операция, к которой имеет смысл прибегать только тогда, когда все остальные методы «ле­чения» уже перепробованы.

Комментировать чужие реше­ния всегда легче, чем прини­мать их самому. Вообще Вас привлекает политика?

Мне периодически поступают предложения перейти в эту сфе­ру, но для меня сейчас важнее реализоваться там, где я нахо­жусь. Во всяком случае, в ближай­шие несколько лет. В отдаленном будущем я не отрицаю для себя возможности движения в сторо­ну политической карьеры.

В бизнесе Ваша карьера уже сложилась успешно...

Я считаю vcncx неким внешним определением того, как люди позиционируют тебя. Если меня считают успешным, это замеча - тсльно. Но я воспринимаю успех как эффективное выполнение задач определенного жизненно­го этапа и как ступень к следую­щему. Да, стать генеральным директором — это, конечно, ин­тересно, но, по сути, твоими главными функциями становятся IIR и PR, и без постоянного са­мообразования, развития себя как личности, профессионала и менеджера можно быстро по­терять набранный темп.

Для меня успех — это постоян­ный рост вместе с компанией.

Сейчас модно рассуждать о ха­ризме в бизнесе. Вы свой тип лидерства как определяете?

Я считаю, что в долгосрочной нерс некти ве хар 11зматн ч нскть лидера вредит бизнесу. Каждый руководитель создает команду под

себя, и, если по каким-то причи­нам он уходит, бизнес теряет бы­лую УСТОЙЧИВОСТЬ. Чем более

/ /

«высокого полета» была харизма лидера, тем сложнее двигаться дальше без него, тем выше будет амплитуда колебаний. Об этом, кстати, пишет Джим Коллинз в своей книге «От хорошего к вели­кому», где анализирует опыт 11 крупных американских фирм.

В 10 из них лидеры не были отме­чены харизмой, и тем не менее компании успешно Действовали на рынке. Конечно, в финансо­вом мире важна роль личности, но типы лидерства бывают раз­ными. Я стремлюсь к сочетанию демократичного принятия реше­ний и централизованного конт­роля за их исполнением. Хоте­лось бы чувствовать себя дириже­ром, который при необходимос­ти может сыграть главную партию. Но при этом оркестр должен быть настолько слажен­ным, чтобы и без дирижера исполнять все произведения гармонично, без фальши.

Аналогия с музыкой основана на Ваших увлечениях?

К сожалению, у меня нет музы­кального образования. В сфере моих непрофессиональных инте­ресов — театр: я несколько лет играл в студенческом театре МГУ. Много лет занимался кара­тэ, сейчас увлекся динамичес­кой йогой. Большое место в моей жизни занимают восточ­ные практики, участие в различ­ных семинарах и тренингах на эту тему. Регулярно посещаю Японию — туда меня влекут не только контакты с партнерами по бизнесу, но и глубокий инте­рес к этой стране. Невероятно притягателен Китай и китайс­кая философия. Обращение к «Книге Перемен» помогает нам с председателем совета ди­ректоров Марией Нуриевой принимать ответственные биз­нес-решения перед сложными покупками или продажами. Полу­ченные из этой великой книги р е кс) м е н дац и и д е й ст в иге л ьн () «работают», позволяя сочетать
рациональное и иррациональное военрі ІЯТИ е м11ра.

Ваших американских акцио­неров не пугают такие нестан­дартные подходы российских топ-менеджеров?

Вероятно, они понимают, что русские всегда были и остаются более рефлексирующей нацией. А потом наши акционеры — люди невероятно живого ума. Если бы вы меня спросили, есть ли у меня авторитеты в мире бизнеса, я бы ответил, что это два президента компании Pioneer: Филин Карре, пережив­ший Великую депрессию и не­давно ушедший из жизни в воз­расте 102 лет, который до по­следних дней сохранял ясный ум, быструю реакцию и непо­средственность в общении, а также сменивший его на этом посту ныне 79-летний Джек Коган, который тоже является образцом исключительного про­фессионализма и, уверен, еще долгие годы будет эффективным

руководителем. Пример этих людей показывает, как можно, занимаясь серьезным бизнесом, находиться в гармонии с самим собой.

Ваша формула успеха взята, наверное, из восточной фило­софии?

В одном из телевизионных ин­тервью мне уже предлагали напи­
сать свою формулу успеха. Пер­вое, что пришло мне в голову, было изречение «Через тер­нии — к звездам». Эта емкая фра­за действительно отражает мою уверенность в том, что без кро­потливой работы достичь вер­шин невозможно. А бизнес — это прежде всего постоянный труд.

Светлана Костенко