Вы начинали свою меди ци нску ю карьеру с работ ы вра­чом “скорой пом ощ и ”. Помогает ли вам этот опыт?

чень помогает. “Скорая помощь” - это хорошая школа. Приходится много чего видеть и без консуль­тантов самому принимать решения. Поэтому врачи “скорой” быстротой реакции отличаются от обычных докторов, которые обследуют и обдумывают медлен­но. Изначально я учился во Втором мединституте, на педиатрическом факультете, но уже на первом курсе начал работать.

Почему вы выбрали для себя именно педиатри ю?

На мой взгляд, дети, как это ни цинично звучит, мате­риал более благодатный, чем взрослые: у ребенка еще не сломаны защитные реакции и у врача есть больше возможностей помочь организму стать здоровым. Ну а организм взрослого человека уже обременен предыду­щим лечением, таблетками и т. д., да и самому пациен­ту сложнее объяснить, что он неправильно себя ведет по отношению к своему организму. Детский организм, к сожалению, тоже не идеален - сказывается течение беременности, но это единственная и неизбежная на - грузка н а детс к и й () р га н и з м.

С какого момента вы стали понимать, что по многим вопросам не согласны с современной медициной?

Когда начались академические дисциплины, тогда и появилось некоторое недоумение. Я к тому времени уже три года на работе видел, что в реальности с боль­ными все происходит не так, как то предсказывали мои учителя. Может быть, поэтому, закончив инсти­тут, я не стал делать классическую медицинскую карь­еру, а практически сразу начал заниматься частной

практикой. Правда, параллельно я работал на “скорой помощи”. Это было удобно, так как в “скорой” работа­ли сутки через трое, и 24 дня в месяц я был свободен.