Мы с женой собрались встретиться с отцом на выпускном вечере моей сестры Хаи в Американском университете в Вашингтоне. Это было перед смертью моей матери. Мы посчитали, что так нам бу­дет удобнее. Там ведь должно было быть много людей. И я не знал, чего ждать. Может быть, этой единственной встречей все и огра­ничится? Может, мы пообщаемся немного и снова расстанемся на­всегда? Или наш разговор закончится фразой «Еще увидимся»?

Мы обнялись и отступили на шаг друг от друга. Он спросил: «Как себя чувствует Аннет?» И мне показалось, что возникла

какая-то временная петля. Черная дыра между нами затянулась. Ведь не забывайте: все, что я знал о нем, я слышал из уст моей ма­тери. И я никогда еще не слышал, чтобы он произносил ее имя: «Аннет».

Он расспрашивал о моих братьях и сестрах. Я никогда не слы­шал, чтобы он говорил о Кэнди, Пэйми, Ронни. Он рассказал мне о времени, которое проводил с ними, и спрашивал, какими они стали теперь. И 33 года разлуки благодаря этому будто исчезли. Я словно попал в иную реальность. Хотя я, конечно, знал об отце от матери, мне было необходимо самому увидеть и услышать его. До этого момента я жил, цепляясь за единственное письмо, которое, как я верил, написал мне отец. Но я никогда не слышал слов, об­ращенных ко мне. Я не могу описать, что испытывал в тот момент. Но я чувствовал, что мать улыбается.