Когда Никсон подал в отставку, я был безработным. Я совершил ошибку и был наказан за нее — точно так же, как и Никсон. У меня не было причин терять работу, точно так же, как не было у Никсона причин лишиться своего поста. Зачем нужно было взламывать пред­ставительство Демократической партии в Уотергейте накануне вы­боров 1972 года? Никсон на этих выборах победил в 49 штатах. Его победа над Джорджем Макговерном была одной из самых внуши­тельных подвижек в истории президентства. Эти выборы он легко выиграл бы, даже не имея ни единого документа из тех, что нахо­дились в штабе демократов.

Я понимаю тех, кто пережил падение. Поэтому знаю, через что пришлось пройти Никсону. Мне кажется, это помогло мне, когда спустя несколько лет после отставки я брал у него интервью. Никсон чувствовал мою искреннюю симпатию. Когда я спросил его об Уотергейте, он сказал, что никогда там не бывает и даже отво­рачивается, когда проезжает мимо.

Самое удивительное для меня в Никсоне было то, каким обра­зом этот политик достиг таких высот, будучи, в общем-то, не очень приятным человеком. Невозможно сделать себя приятным для лю­дей специально. Про то, как грубо обращался Никсон с людьми во время своих поездок в ходе президентской кампании, рассказы­вали немало. А он не просто не был приятным человеком, думаю, он вообще не отличался любовью к людям. Мне кажется, он больше любил ситуации.

Если бы я был владельцем сети СМИ, я бы нанял Никсона в каче­стве аналитика. Никто так, как Никсон, не мог объяснить, как имен­но сложилась та или иная ситуация. Мог ли он решить проблемы, появившиеся в результате такой ситуации, это другой вопрос. Но он был замечательным аналитиком, удивительно проницательным и хватким.

Он питал пристрастие ко всему иностранному. И пожалуй, пред­почел бы общество премьера Брежнева обществу губернатора Пен­сильвании. Именно поэтому во время его правления в стране произо­шло столько либеральных перемен — ему было не до них. Его больше волновало установление дипломатических отношений с Китаем.

Его подвела собственная неуверенность. Однажды я беседовал с ним в программе на радио в Майами. Он был главным гостем. После него в программе должны были принять участие четве­ро представителей профсоюза мужской моды. В городе проходил их съезд, и, пока мы беседовали с Никсоном, они ожидали своей очереди и наблюдали за нами.

В перерыве Никсон обратился ко мне.

«Видишь тех парней? — Тон его был очень подозрительным. — Они точно говорят обо мне».

«Откуда вы знаете?» — спросил я.

«Знаю», — ответил он.

Может быть, они обсуждали его галстук или цвет костюма. Но Никсон считал, что каждый что-то имеет против него. Он был непростым человеком. Но практически любой человек, достигший в своем деле вершин, не простой. Да, Никсон не был приятным чело­веком. Но Хьюберт Хамфри рассказал мне одну историю, благодаря которой я увидел Никсона в ином свете.

Никсон и Хамфри были противниками на президентских выбо­рах 1968 года, в которых, как оказалось впоследствии, Никсон по­бедил с минимальным в истории преимуществом. Через несколько лет, в канун Рождества, Хамфри попал в госпиталь Sloan-Kettering. У него был рак, и он собирался пройти курс химиотерапии. Его су­пруга проводила праздничный вечер с родственниками, и он дал указание телефонистке не соединять его ни с кем, кто будет ему зво­нить. Раздался звонок. «Черт! — подумал Хамфри. — Я же просил...»

Это оказался Никсон. Один из них умирал, другой был в неми­лости. Они проговорили много часов в тот рождественский вечер. Я часто вспоминаю эту историю, потому что впервые после отстав­ки Никсон приехал в Вашингтон на похороны Хамфри.

Итоги его президентства неоднозначны. Он открыл двери в Ки­тай. Хамфри бы такого сделать не смог. Республиканцы затопта­ли бы президента-демократа, решившего посетить коммунистиче­ский Китай. Но, к сожалению, имя Никсона в первую очередь всегда ассоциируется с Уотергейтским скандалом и отставкой.

Одно из ярких воспоминаний, связанных у меня с Никсоном, от­носится к библиотеке его имени. Когда я последний раз был там, в одном из залов был выставлен его настольный блокнот. Последняя запись в нем была такой: «9 вечера, вторник. Larry King Live». В тот день он дал согласие на участие в нашей программе, а к вечеру его увезли в больницу с инсультом. Через несколько дней он скончался.