от вам еще одна старая шутка. В ней, на мой взгляд, показана суть комедии и даже, может быть, самой жизни. Попросите кого-нибудь спросить вас, что делает комика великим, и, ког­да человек начнет повторять ваш вопрос, крикните: «НУЖНЫЙ МОМЕНТ!»

Чувство нужного момента — врожденное. Если в вас его нет, вам не повезло. Если оно у вас есть, все остальное придет само. По каким-то причинам в моей жизни всегда все происходило в са­мый нужный момент.

В конце 1977-го мне позвонили, и этот звонок изменил всю мою жизнь. Мне звонил человек по имени Эд Литтл, управляющий Mutual Broadcasting System. Эд был велик, как сама жизнь: 250 фун­тов веселья и исключительный талант продавца.

Если вы видели его в действии, то сразу становилось ясно, по­чему ему сопутствует такой успех. Однажды я видел его за работой. Эл продавал площади под рекламу на футбольном матче в универ­ситете Нотр-Дам. Три четверти площадей было продано, осталась последняя четверть. И вот он звонит главе одной пивоваренной компании, требует его к телефону и с возмущением спрашивает: «Почему вы мне не перезвонили?»

«В каком смысле? — не понимает глава компании. — Я не по­лучал сообщения о вашем звонке». (Естественно, не получал, по­скольку Эд ему не звонил.)

«О, боже, боже, боже! — стонет Эд. — Я специально оставил для вас последнюю четверть рекламных площадей на футболе в Нотр-Дам. А вы мне не перезвонили! А теперь она занята!»

«Погодите, Эд, — начинает нервничать глава компании. — Вы же хотели предложить ее мне. У меня есть право на эту последнюю чет­верть! Вы же звонили мне и оставляли сообщение! Так нечестно, Эд!»

«Ну, я не знаю, что теперь делать».

«Вы можете все переиграть?»

«Не знаю. Это будет трудно. Но я могу попытаться...»

Как гласит пословица, Эд мог продать кондиционеры на Аляске. А если и Эд не смог бы, то уж точно этого не смог бы сделать никто. Поэтому в конце 1977 года Эд Литтл задумался о будущем рекламы на длинных волнах: он понимал, что ей скоро придет конец.

Верх неумолимо брал FM-диапазон. В этом диапазоне чистота приема была лучше, и ясно, что вскоре люди откажутся слушать музыку на длинных волнах. Станциям, работающим на длинных волнах, с каждым днем будет все труднее продавать рекламное вре­мя, и не за горами день, когда это станет попросту невозможно. Эд осознал, что радио на длинных волнах должно измениться в корне. И увидел во мне импульс к этому изменению. Он спросил, инте­ресует ли меня место ведущего в первом национальном ток-шоу на радио.

Mutual Broadcasting System я знал с самого детства. «Одинокий Рейнджер». «Тень». В 1930-е и 1940-е радиосеть MBS была объеди­нением независимых станций, которые запускали разнообразные шоу, с успехом конкурировавшие с программами NBC, CBS и АВС. Я помню микрофон MBS перед Франклином Делано Рузвельтом на черно-белых фото времен Великой депрессии, когда он произ­нес ту знаменитую фразу своей первой президентской речи: «Един­ственное, чего нам нужно бояться, — это самого страха».

Не знаю, предвидел ли Эд Литтл захват длинноволнового эфира правыми фанатиками вроде Раша Лимбо1, которые управляют им сегодня. Но он был точно уверен, что выжить длинные волны могут только за счет национальных ток-шоу. Не все были с ним согласны. Ему возражали, что то, что интересует людей в Майами, скорее все­го, не будет интересовать жителей Денвера. Но Эд видел на шаг впе­ред. «Я считаю, что национальное ток-шоу, которое будет идти всю ночь, будет иметь успех, — сказал он, — главное, чтобы всей стране был интересен ведущий. Шоу не может быть только политическим или только развлекательным. В нем должно быть все». Вероятно,