В 2006 г. мозговой центр нашей группы собрался вместе (в фор­мате личной встречи после серии рассылок и электронной пере­писки), чтобы не только поделиться опытом, по и хорошо прове­сти время51. За одним столом оказались главный юрисконсульт Palm Inc. и 25-летний основатель Slashdot. Темой мозгового штурма был вопрос: должны ли пользователи Peer-to-Patent оценивать за­груженные публикой документы по шкале от одного до десяти, про­сто кнопками «за» и «против» (большой палец вверх/вниз) или золотыми звездочками?

Стэнфордский профессор компьютерных наук Терри Виноград, один из ведущих мировых экспертов по взаимодействию человека с компьютером, наверное,, никогда раньше не проводил вечер со своим стэнфордским коллегой Марком Лемли, одним из самых передовых специалистов по патентному праву в стране. Виноград призвал группу обратить внимание на потребности потенциаль­ной аудитории, а Лемли знал, в чем состоят эти потребности. Сту­денты-выпускники, специализирующиеся в информатике, приме­нили свои знания о рынках предсказаний к проблеме патентной экспертизы. Специалисты по визуализациям, которые обычно раз­рабатывают инструменты, помогающие сделать юзабилити или результаты переписи интуитивно понятными па экране компью­тера, присоединились к адвокатам, которые знают, как информация должна быть представлена суду в сложных делах, касающихся прав интеллектуальной собственности. Те, кто изобрел репутационную систему «лучших продавцов» на eBay, где покупатели награждают продавцов звездочками за их пунктуальность и сервис, поделились своим видением того, как надо проектировать систему рейтингов. Они обсудили с программистами, как те же самые методики могут быть успешно применены к патентной информации для выявления лучших документов. Вместе они придумали стратегию приведения общественного участия к управляемой форме. Даже дизайнеры вир­туальных миров и видеоигр поделились своим знанием о том, как сделать членство в сетевом сообществе Peer-to-Patent более при­влекательным.

Этот процесс совместной работы был похож на процесс подго­товки Открытого лицензионного соглашения. Открытое лицензион­ное соглашение — это общедоступный договор передачи авторских прав, с тем чтобы все желающие могли изменять и использовать конкретный программный код. Двадцать одна компания из числа крупнейших поставщиков технологий еженедельно в течение по­лутора лет работала над созданием открытого лицензионного со­глашения. Работая в командах, они делали пометки и оставляли комментарии к документу. Рабочие совещания проходили на всех континентах, за исключением Антарктиды. Кроме технологических компаний, двадцать четыре крупнейших пользователя программ с открытым кодом, включая банки, правительственные агентства, брокерские конторы и их юристов, каждую неделю проводили консультации. Пользующиеся (дурной) славой хакеры, состоящие

в сообществе, также принимали участие в достижении этого кон­сенсуса*

В ходе разработки Peer-to-Patent и даже после запуска сайта в июне 2007 г. все больше сторон присоединялось к процессу планирования. Представители организаций из сферы финансов и ценных бумаг, таких как Goldman Sachs, обдумывали необхо­димые поправки, чтобы проект расширялся и включал не только программное обеспечение, по и патенты па методы деловой дея­тельности. Заинтересованные программисты присылали письма на электронную почту. Рецензенты и изобретатели, участвовавшие в проекте, предлагали улучшения.

Но в каждой рабочей группе юристы спрашивали, зачем кому-то делиться своими знаниями в Сети. В конце концов, хоро­ший адвокат умеет придержать информацию, имеющую отношение к патенту конкурента, до тех пор, пока она не сможет нанести наи­больший ущерб в суде. Правительственные чиновники, взращен­ные па философии централизованной экспертизы, также не очень хорошо представляли себе эту идею. И просьба о помощи нозво - лила понять, чего каждый не знал. Технологи и общественники смеялись. Почему бы этому кому-то и не захотеть проявить себя, продемонстрировав в Сети свои знания, тем более если его зна­ния потенциально могут предотвратить выдачу плохого патента? В конце концов, хороший специалист по технологиям знает, что создать лучший код помогает обмен информацией об ошибках, а не ее сохранение в тайне. Несмотря на различия в мепталитетах, мстительность и недоверие, часто характеризующие публичное законотворчество, не поразили сообщество Peer-to-Patent*

Но некоторые вопросы вызвали озабоченность и яростные де­баты* Больше всего мы боялись, что у нас не будет участников. Представители USPTO помогли развеять это опасение, предложив изобретателям стимул в виде возможности рассмотрения их заявок в первую очередь, без долгого ожидания. Имей такой стимул, не­терпеливые изобретатели, возможно, начали бы штурмовать двери Бюро патентов, завалив его большим числом заявлений об участии, чем оно смогло бы принять. Более серьезное опасение вызывали общественные рецензенты. Кто будет участвовать? Не станут ли доминировать те, кто преследует свои интересы в борьбе с копку - рентами? Не получится ли так, что авторы поданных патентных за­явок станут предоставлять вводящую в заблуждение информацию, чтобы отвлечь сообщество,, измотать эксперта и разрушить про­цесс? Даже те, кто действует без злого умысла и не руководствуется задачами конкурентной борьбы, могут создать проблемы;* копаясь в уже утвержденных патентах и предоставляя недостоверную ин­формацию, И наоборот, невразумительный язык патентов может свести участие к пулю.. Одной из причин, почему ничего из этого не случилось, возможно, являются меры, предусмотренные дроб­ным, групповым и основанном па репутациях процессе.

Мы хотели, чтобы придумывать процедуру нам помогали те, кто обладает конструктивными и важными знаниями: увлеченные преподаватели, компьютерные фанаты, выглядящие так, словно они каким-то образом задержались в старших классах, и одетые с иголочки юристы. Поскольку это был пробный проект, который должен был предоставить эмпирически достоверные результаты, не было необходимости в репрезентативном участии всех заин­тересованных сторон. Если бы под репрезентативным участием мы понимали любого заинтересованного в патентной системе, то должны были бы включить в проект даже тех, кто хочет потопить корабль, и отказаться от приглашения технарей. Взамен этого мы свели вместе всех, кто хотел поделиться своими продуктивными, творческими, оригинальными или призрачными соображениями о том, как протестировать наш набор идей.

Процесс был прозрачен. Каждый макет сайта, каждая презен­тация в PowerPoint и каждый вариант сценария развития событий отправлялись на общедоступный сайг, посвященный планирова­нию проекта (http://dotank. nyls. edu/commiLnitypatent). А после запуска команда проекта опубликовала данные об изобретателе и общественном участии. Студенты Школы права Нью-Йоркского университета работали совместно с добровольцами со всей страны, занимаясь расчетами всего: от времени первого официального дей­ствия USPTO и числа комментариев в обсуждениях до количества непатептной литературы по известному уровню техники, загру­жаемой пользователями, в сравнении с информацией, раскрытой самим изобретателем. Была создана специальная рассылка проекта, через которую подписчики получали сообщения. Правда, эта общая

рассылка была просто детской игрушкой по сравнению с техни­ческой рассылкой, сетевой доской объявлений, предназначенной для технических специалистов, помогавших в выборе архитектуры проекта и программных стратегий.

В планировании была и своя доля бюрократии: бесчисленные чиновники USPTO, включая профсоюз экспертов, должны были знакомиться с решениями, а в какой-то момент правительство за­хотело, чтобы школа обезопасила его от судебных исков на тот слу­чай, если кто-то захочет судиться с USPTO по вопросу о нарушении патента на общественное участие в патентной экспертизе (какой дурак станет подавать в суд на USPTO за нарушение патента?). Однако совместная работа протекала гладко, Бюро патентов, кор­поративные юристы, ученые, специалисты по технологиям и дизай­неры регулярно общались между собой. Все щедро тратили на про­ект свое время и ресурсы. Общение укрепило взаимное доверие и добрую волю, позволив всем участникам, облегченно вздохнув, сделать первый шаг (который включал в себя множество ложных шагов, фальстартов и доселе неизведанных путей) и посмотреть, что произойдет дальше.

Пожалуй, удивительно, но коллегиальная природа процесса — а он был сфокусирован на конкретном результате — не повлекла за собой увеличения сроков. Идея междисциплинарной совместной работы юристов, специалистов по технологиям и политиков, воз­можно, выглядит самоочевидным благом, хотя и редко практику­ется в правительстве. Существует несколько общественных советов (таких как Совет директоров по информационным технологиям и Совет веб-мастеров), но они собираются нечасто и не являются междисциплинарными. Существуют совместные проекты агентств, например Электронное регулирование (e-rulemaking); однако его рабочая группа представляет различные агентства, а не уникальных узких специалистов. В правительстве не создано (пока) онлайновых социальных сетей для связи с сообществами практиков или выяв­ления идей и инноваций, лежащих в «фундаментах» агентств. Спе­циальная комиссия Американской банковской ассоциации (АВА) по Интернету и правительственному регулированию, которая пред­ложила улучшения для сайта e-rilemaking, в подавляющем боль­шинстве состояла из юристов52. Финансируемая Национальным

научным фондом (NSF) международная рабочая группа по граж­данскому участию собрала политологов и социологов в дополнение к юристам, но не пригласила технарей53. В Городской комиссии Нью-Йорка по общественной информации и коммуникации нет никого, кто бы разбирался в технологиях достаточно хорошо, чтобы говорить о том, как они могут быть использованы для достиже­ния целей комиссии (па тот момент, когда я это пишу, у нее даже нет своего сайта). С другой стороны, специалисты по технологиям слишком часто принимают важные решения, касающиеся дизайна, который лежит в основе процедур участия и вовлеченности, без учета мнения тех, кто мог бы изменить их. (Переходный проект Обамы — Найдена, привлекший специалистов по технологиям, со­циальных теоретиков, политических аналитиков, частных юристов и экспертов для разработки некоторых инструментов совместной работы, используемых сегодня в правительстве и даже на сайте Белого дома, был передовым и вдохновляющим па дальнейшую работу опытом.)

Пилотный проект Peer-to-Patent имел целью проверить гипотезу о том, что группы рассредоточенных, самостоятельных, неправи­тельственных экспертов, объединяясь с помощью Интернета, могут найти информацию, полезную Бюро патентов в процессе принятия решений. За год с небольшим пилотный проект привлек 2300 до­бровольных рецензентов, работавших над 84 заявками. Из числа добровольцев как минимум 365 были активными рецензентами, которые предоставляли документы по известному уровню техники, участвовали в дискуссиях и оценивали документы друг друга. Пу­блика предоставила 255 документов по известному уровню техники и 46 предложений дальнейших исследований. Было опубликовано почти 500 комментариев в рамках обсуждений и проставлено 232 тега к патентным заявкам.

Первые плоды Peer-to-Patent могут быть оценены двумя спосо­бами: через объективное свидетельство использования патентными экспертами документов по известному уровню техники и с помо­щью субъективного мнения, полученного в результате анонимного

опроса экспертов. Рассматривая первые 46 заявок, эксперты USPTO прибегли к документам по известному уровню техники, публично предоставленным через Peer-to-Patent, для решения об отказе в вы­даче патента ВІЗ случаях. Еще в двух случаях общественность ука­зала Бюро патентов путь поиска оснований в поддержку принятого решения. Если сравнить информацию, предоставленную изобрета­телем вместе с заявкой, с документами, представленными обще­ственностью, можно сделать вывод, что для USPTO в два раза по­лезнее обращаться к информации, полученной через Peer-to-Patent.

Взять, например, заявку HP «Настройка основного напряжения процессоров», которая прошла через процедуру Peer-to-Patent54. Заявка описывает метод, аппарат и систему настройки основного напряжения процессоров с целью снижения риска неполадок, а это — важное требование к падежному, ошибкоустойчивому вы­числительному процессу в компьютерных системах, предназначен­ных для особых задач, например тех, что используются в банках, телекоммуникациях и па фондовых биржах. Команда Peer-to-Patent процитировала три печатные публикации в связи с этой заявкой, тогда как изобретатель в приложении к заявке упоминал десять. Эксперт использовал по одной ссылке от Peer-to-Patent и от заяви­теля для отказа по причине недостаточной новизны и неочевид­ности. В случае же с «Выбираемым пользователем, сигнализирую­щим администратору форматом» публика процитировала девять источников, а заявитель — двадцать два1"5. Эксперт использовал один из документов, поданных через Peer-to-Patent.

В дополнение к этой «объективной» обратной связи USPTO опросило экспертов на предмет пользы и компетентности обще­ственного участия. Тридцать два вопроса в онлайновой анкете, со­ставленной совместно с профсоюзом экспертов для обеспечения конфиденциальности и соответствия рабочим процедурам союза, дали результаты, благоприятные для практики общественного уча­стия^. Так, 59% экспертов сочли документы по уже утвержденным патентам, предоставленные в результате коллегиального рассмо­трения, полезными, а многие оставили комментарии вроде этого: «Документы были намного лучше тех, что я бы увидел в стандарт­ном [описании изобретателя]». Бюро патентов также согласилось создать «контрольную группу» экспертов, которая в одном из каж­дых пяти случаев должна была провести полную экспертизу и соста­вить заключение до того, как прочесть документы, предоставлен­ные публикой, а не после. Четверо из пяти опрошенных экспертов провели начальную экспертизу прежде, чем прочли общественные документы. Из них 54% отметили, что эти документы помогли в по­иске. Еще 24% экспертов сообщили, что информация, полученная через Peer-to-Patent, не была найдена в ходе их собственног о поиска, а 21% заявил, что известный уровень техники, сообщенный Реег - to-Patent, вовсе не был доступен экспертам в источниках USPT057. Их комментарии включали, в частности, такие заявления: «Не­которые из полученных непатентных источников по известному уровню техники с трудом могли бы быть найдены с помощью ре­сурсов USPTO» и «Мне потребовалось бы намного больше времени на то, чтобы обнаружить эти документы». Ну а 89% экспертов по­считали, что известный уровень техники, предоставленный через Peer-to-Patent, был ясно и точно сформулирован. «Там было хорошее описание существующего патента и того, как его можно использо­вать», — заметил один из них.

Подход, в соответствии с которым члены сообщества сами оце­нивают свои и чужие документы, был чрезвычайно позитивно встречен экспертами. Отвечая на анонимную анкету, направлен­ную участвовавшим экспертам через восемь месяцев после запуска проекта, они высказали несколько соображений о работе групп Peer-to-Patent и сайта: «Было приятно видеть, что загруженные до­кументы могут получить оценку “за” или “против”». Другой эксперт ответил: «Я думаю, что комментарии были полезны для того, чтобы попять, как люди находили документы. В известном смысле это было похоже на то, чтобы спросить другого эксперта, как он пони­мает утверждение». Еще один сказал: «Обсуждения позволили мне понять, как другие люди понимают утверждения патента и как они интерпретируют ссылки. Увидев ссылки, я смог сфокусироваться на другом поиске». А мнение другого эксперта была таким: «Хотя утверждения не были четко привязаны к существующим патентам, дискуссия и мысли участников позволяют понять, как другие ин­терпретируют утверждение и анализируют патенты».

Конечно, были и разочарования. Но в целом результаты получи­лись благоприятными, однако цифры были небольшими. За первый

год нам пе удалось привлечь столько участников, сколько хотелось. С одной стороны, как человек, сформировавшийся на заре эры тех­нологий, во времена телевидения и первых популярных сайтов, я жаждала армии рецепзеитов-любителей. Ведь две тысячи участ­ников (значительная часть — 18%, — которых работала на IBM) — это еще пе социальный подъем, способный произвести революцию в патентной системе*

Сотрудникам проекта Peer-to-Patent пришлось взять на себя роль зазывал — стоя на виртуальной обочине, они кричали блогерам и их читателям, чтобы те почаще к нам заходили. По правде говоря, у нас не было достаточного бюджета (вообще никакого, па самом деле) для системного маркетинга. USPTO переживало переходный период из-за смены руководителя отдела связей с общественностью и так и пе выпустило никаких сообщений о проекте в первый год его пилотного функционирования. И мы столкнулись с неожиданной проблемой, состоявшей в том, что изобретения, которые составляли суть заявок, были слишком разными, т. е. заявка от General Electric в области ветроэнергетики пе апеллировала к той же аудитории, что и изобретение в сфере социальных сетей от Microsoft*8. Получи­лось так, что каждая заявка словно формировала собственный сайт, свое сообщество. Патенты — доказательство теории «длинного хво­ста»: существует множество различных изобретений, но для каж­дого есть небольшая группа заинтересованных участников. Мы пытались рекламировать себя в различных блогах, шерстили Сеть в поисках экспертов по ветроэнергетике. Поиск по блогам, посвя­щенным ветроэнергетики, и несколько электронных писем их ав­торам как-то добавили нам 16 рецензентов за один день. По этот вид индивидуального рекрутинга коллегиальных рецензентов как способ увеличить сообщество участников в больших масштабах неэффективен.

И все же результаты были достаточно многообещающими для того, чтобы USPTO расширило пилотный проект, добавив к высо­ким технологиям методы деловой деятельности, и продлило его еще па год. Канцлер казначейства Великобритании Эндрю Гоуэре издал отчет, в частности призывавший перенять практику Peer - to-Patent: «Бюро патентов следует опробовать в Великобритании опыт Бет Новек 2007 г. по общественному рассмотрению патентов, чтобы определить, будет ли это иметь положительный эффект для качества патентного фонда» 59. И в 2009 г. в Великобритании при­ступили к внедрению Peer-to-Patent. Закрытое альфа-тестирование внешнего участия в патентной экспертизе запустило Бюро патен­тов Японии, оно планирует полномасштабное внедрение Peer-to - Patent60.

В конечном счете наша надежда заключается в том, что мы смо­жем превратить пробный проект гражданского участия па базе ака­демического учреждения в перманентный официальный процесс общественного участия в принятии правительственных решений (к чему и призывает президент Обама). Со временем по мере раз­вития проекта появится больше данных, па основе которых мы сможем улучшить процесс. Например, мы можем отменить реги­страцию и позволить тем самым сообществу расти быстрее. Мы можем предложить тем, кто обладает более высокой репутацией, выступить в роли гражданского жюри, наблюдающего за работой эксперта на всех этапах прохождения заявки через многочисленные стадии рассмотрения. После изменения законодательства, которое позволит бюро привлекать сторонние комментарии без согласия изобретателя, эксперт сможет присоединяться к процессу коллеги­ального обсуждения и запрашивать общественное участие только в тех случаях, когда он сталкивается с проблемами во время по­иска известного уровня техники. Встраивая социальные практики участия в софт, мы можем менять их, пробуя различные способы отражения как физического существования, так и культуры группы через интерфейс.

Эксперт по виртуальной реальности и художник Джероп Ланьер, возможно, прав, когда говорит, что «когнитивные (познаватель­ные) способности человека созданы для работы в трех измерениях, и паши компьютерные технологии в конце концов должны полу­чить ЗО-иптерфейс для максимального соответствия человеческому мозгу па данном этапе его развития»61. Но па сегодняшний момент визуальное, наглядное не нуждается в high-end-графике. Будь то сайт или мобильный телефон, любая технология, которая позво­ляет нам воспринимать себя как группу и делает наши совместные задачи более понятными, приводит пас к более высокому уровню наглядного обсуждения. Peer-to-Patent использовал интерфейс,

который для передачи ощущения принадлежности к группе показы­вал уровень активности па главной странице, включая количество комментариев, загруженных документов по известному уровню техники и реакции на эти документы со стороны сообщества в це­лом и каждой группы, работающей над конкретной заявкой, в от­дельности. Мы хотели создать чувство общности даже там, где его не могло быть, — среди гостей, заглянувших па сайт. Наш дизайн стремится сформировать чувство принадлежности к группе и ясно продемонстрировать конкретные задачи.

Технологии могут играть существенную роль, направляя выбор людей, решающих, к какой группе присоединиться и чего эта группа должна достичь. Для того чтобы и официальные, и добровольные участники процесса принятия решений могли действовать сообща, институты могут разрабатывать специальные инструменты, уделяя особое внимание экрану, который делает возможности выбора бо­

лее попятным.