Вернулись времена хаоса. Проблема в том, что человек не очень хоро­шо реагирует на неопределенность. Перемены неизбежно приводят к смуте. Один известный способ борьбы с этим - резкое сокращение количества свобод. Фашистские движения XX века возникли в период экономического спада и неопределенности. Люди молили о сильных лидерах, лидерах, которые снизили бы неопределенность. Сегодня человек, столкнувшийся с неопределенностью и неуверенный в завт­рашнем дне, может с равной долей вероятности оказаться и в религи­озной секте, и в какой-нибудь политической партии. Люди становят­ся членами всевозможных организаций, поскольку сложность и нео­пределенность повседневности не может быть снижена никак иначе. Им теперь не надо беспокоиться о подоходном налоге, политике пра­вительства или своей кредитной карточке. Они сдаются перед лицом бесконечных забот во имя определенности. У истинно верующих, как часто говорят, отсутствующий взгляд. Для них вера - это истинная правда. Они выбрали отсутствие. Однако есть и обратная сторона. Всем этим людям приходится где-то прятаться от воздействий внешнего мира, уходить туда, где нет неопределенности и забот, но это, в конеч­ном счете, может стать опасным для душевного здоровья.

В то время, как кое-кто прячется от неопределенности, растворяясь в чтении мантр или слепом следовании за лидером, другие включают теле­визор. Телевизор быстро убедит вас в том, что могло быть и хуже. Как это ни печально, но только так можно объяснить рост популярности совер­шенно идиотских телешоу, таких, например, как шоу Джерри Спринге­ра. Это шоу преуспевает, потому что оно дает телезрителям возможность почувствовать себя нормальными. Мы смотрим телевизор, чтобы понять себя, чтобы увериться, что мы в порядке ментально, физически или фи­нансово, наблюдая на экране за теми, кто «не в порядке».

Стремление избегать неопределенности присуще человеческой при­роде. Компании нанимают консультантов, чтобы как-то избавиться от неопределенности. Мы не понимаем, что происходит, так давайте же при­гласим людей, которые умны и знают, как обращаться с такого рода ве­щами. Отчет консультанта - не что иное, как корпоративный утешитель.

В мире бизнеса существует бесконечное множество моделей, мето­дологий и понятий. Все это варианты прозака* для менеджеров - сред­ства, гарантирующие снижение неопределенности. Менеджеры - тип людей, который в наименьшей степени ассоциируется с революцией, - сотворили себе собственных мессий и открыли свои религиозные секты, которыми руководят гуру бизнеса.

Снижение неопределенности - это ритуальное действо корпора­тивной жизни. Когда вы устраиваетесь на работу, вы всегда сначала проводите день или два на корпоративном тренинге. Организация объясняет вам, как себя вести. Это делается спокойным, дружелюб­ным корпоративным тоном, но, по сути, это не что иное, как разъяс­нение определенных правил поведения. Мы убеждены, что такое стрем­ление к заскорузлой корпоративной определенности и рутинности должно уступить место многосложности. Мы считаем, что оптималь­ной реакцией было бы принять эту многосложность, а не пытаться

Устранить ее. Сложность - пугающая и захватывающая вещь. Необхо­димо мужество, чтобы встретиться с ней лицом к лицу.

Это может быть также полезно для душевного здоровья. В конце концов, если вы смело посмотрите в глаза неопределенности, жизнь начнет казаться интересней. С другой стороны, смотреть в определен­ность нет необходимости, это подавляет, вгоняет в депрессию. Един­ственное, что не меняется в постоянно изменяющемся мире, - это че­ловек. То, какой вы есть, - это то, каким вы надеетесь быть.

В недавнем прошлом наши роли были определены. Церковь или корпорация отвечали за создание традиционного сюжета. Достаточ­но. Чтобы быть успешным в мире импровизированного театра, нуж­но научиться задавать вопросы самому себе. Надо понять себя и свои цели. Для управленцев это Управление Задачами[47]. Только через по­стижение самого себя можно достичь «хорошей жизни». Для руково­дителей на всех уровнях это совершенно новое задание. Им необхо­димо научиться производить неопределенность. Настоящие лидеры испытывают сотрудников. Они не контролируют их. Настоящие ли­деры предоставляют людям свободу действий.

Мы такие маленькие, а вокруг нас так много всего. Посмотрите на звезды и попробуйте их сосчитать. Взгляните вниз из иллюминатора самолета и попробуйте сосчитать огни на земле. Мы крупинки, мы утопаем в морях выбора, нас захлестывают приливы перемен. Вокруг так много всего. Но вся проблема в том, что мы хотим еще больше.

Эта эпоха живет с лозунгом «больше». Больше выбора. Больше по­требления. Больше веселья. Больше страха. Больше неопределеннос­ти. Больше конкуренции. Больше возможностей. Мы вступили в мир излишества: эру изобилия. Не удивительно, что Энди Гроув, глава Ин­тела, утверждает, что «выживают только параноики»[48].

Это шок. Вспомните, что вы видели на экранах телевизора в 1970 - 1980-е, когда показывали ГУМ - крупнейший универмаг в Москве. Полки были почти пусты. Здоровый русский мужик стоял перед пус­тым прилавком, и перед ним была всего лишь бутылка горючей, со­вершенно убойной смеси, которую пыта-

МЫ ВСТУПИЛИ В МИР ЛИСЬ выдать за W Одинокая московс-

Ичяи...АА>гпА. АИП „««fi,,«,.« кая домохозяйка глазела на пустые полки

Излишества: эру изобилия. . 7

И, пребывая в мире ограничений, мечтала об изобилии.

Но это было тогда. А теперь подумайте о Saks Fifth Avenue, Printemps, Selfridge's, Amazon. com, Macy’s, Gallerie Lafayette, Harrods или Yahoo. com[49]. Даже в Москве голые полки сменились торжеством изобилия. Хлеб и апельсины, икра и шампанское, канапе и элегантная закуска.

Потребители всего мира, поздравляем! Недавно нам сказали, что Mall of America[50] в Миннеаполисе за год посетило 40 млн человек - больше, чем Disney World, Disneyland и Великий Каньон вместе взя­тые. Ходи по магазинам, пока ноги не отвалятся.