Когда мы сблизились, мои родители восприняли это в штыки. «Он же был женат сотню раз!» — говорили они. Уж и сама не знаю, как мне удалось объяснить им все. Если честно, я даже не знаю, как Ларри объяснил это мне. Наверное, в какой-то момент он по­чувствовал мои колебания. Потому что как-то ночью, часа в три, мне позвонила очень хорошая его подруга и сказала: «Шон, Ларри попросил меня сказать тебе, что на самом деле он был женат всего три раза».

Как будто бы я ей поверила! Совершенно очевидно, что он сам относился к этому очень болезненно. Он был женат восемь раз, но долгие годы все знали только о семи его браках. Наверное, если речь идет о семи или восьми браках, то три не должны казаться чем-то очень страшным по сравнению с этим. Но для меня прошлое было прошлым. Я думала о нас только в настоящем.

Еще для меня очень серьезным был вопрос веры. Я из мормо­нов, и моя вера в Господа очень сильна. Если бы мы поженились и у нас родились дети, они должны были быть воспитаны в моей

Эксцентричный быстрый танец с резкими движениями, популярный в 30-х годах XX века.

вере, потому что он вообще не придерживался никакой. Но его это устраивало. Не исключено, что все-таки этот вопрос какое-то время его беспокоил. На его месте меня бы, наверное, он точно беспокоил. Но как было бы на самом деле, я не знаю. Может быть, если бы я была настолько далека от религии, как он, мне было бы все равно.

Я понимала, что должна буду растить детей так, чтобы им было известно об их еврейском происхождении и традициях этого народа. Но именно генеалогические архивы мормонской церкви помогли Лар­ри выяснить все о его собственном происхождении. Если бы не эти архивы, он так и не узнал бы, кем и откуда были предки его отца.

Мы еще не были помолвлены, когда отправились с ним и Хаей подписывать книги. Они с Хаей написали книгу для детей. Мы си­дели на заднем сиденье лимузина, и вдруг Ларри явно начал нерв­ничать. В волнении он проговорил: «Я хочу рассказать тебе кое-что, чего до сих пор не рассказывал. Ты знаешь о Хае и Энди. Но у меня есть еще один сын. Я должен сказать тебе об этом, потому что сего­дня ты с ним встретишься».

Мне было неважно, трое у него детей или десять. У меня тоже был сын Дэнни от первого брака. Но наверное, Ларри боялся, что мне это не понравится. Не понимаю, почему новость о нали­чии еще одного ребенка могла мне не понравиться. Для меня важно только то, что человек делает и как он относится ко мне. Поэтому я лишь подумала: «Зря ты мне раньше этого не сказал». Но это был Ларри с его стремлением все преуменьшить. Он всегда пытался — и до сих пор пытается — выдавать желаемое за действительное.

Может быть, это связано с тем, что он рано остался без отца. У Лар­ри вообще было много боли в жизни. Мне кажется, в некоторых его решениях я до сих пор вижу влияние смерти отца. Из-за этого он всег­да чувствовал себя брошенным. Об этом нелегко говорить. Если бы он слышал, что я говорю об этом, то, возможно, воспротивился.

В тот день я познакомилась с Ларри-младшим и его женой. Мы вместе обедали. Все это было как-то нереально: отчасти потому, что Ларри ничего не говорил мне об этом раньше, но, возможно, еще и потому, что он испытывал чувство вины за все те годы, когда его не было рядом с Ларри-младшим. Но в конце концов я, кажется, поступила так, как поступаю всегда. Я стала защищать Ларри.

И я буду защищать его всегда. И готова принять в себя все пули, что будут выпущены в него.