Есть одна замечательная история про Рональда Рейгана, которая стала известна благодаря его голливудским агентам. Когда он был актером, с ним работали Сонни Верблин, который потом стал владельцем New York Jets и управляющим Madison Square Garden, и Лью Вассерман. На церемонии инаугурации Рейган сказал им: «Если бы вы, ребята, получше выполняли свою работу, я бы здесь не оказался».

Актерское прошлое помогало Рейгану и в Белом доме. Он пре­красно умел общаться. Люди его любили. Такое за деньги не ку­пишь. Некоторые критиковали Рейгана за то, что в его поведении слишком много актерства. Но я не стал бы винить его в этом. Таким уж он был. Я, например, журналист. И если бы стал баллотироваться в президенты, то вел бы себя как журналист.

Очень многое з жизни зависит от правильно выбранного мо­мента. Герб хорошо это сформулировал. Он говорил, что иранцы освободили заложников в последние дни президентства Картера по­тому, что уже видели пришествие Рейгана на белом коне. И не зна­ли, чего от него ждать. А вдруг Рейган нападет на них? Они не были ни в чем уверены.

У Рейгана было много положительных качеств. Он подружился с Горбачевым и предложил ему разрушить Берлинскую стену. Это было великое начинание.

Рейган смотрел на вещи просто, без задних мыслей. Мой брат очень любил его, потому что Рейган умел выслушивать тех, кто луч­ше его разбирался в том или ином деле, и на основе этой инфор­мации принимать правильные решения. Но больше всего Марти поражал сам облик президента. Рейган был шесть футов два дюй­ма ростом и очень широк в плечах. Марти вспоминал, что, когда Рейган подошел пожать ему руку, фигура президента полностью заслонила окно. Он производил впечатление человека, сильного телом и духом, и очень уважительно относился как к своим сотруд­никам, так и к посту президента. Например, он никогда не снимал пиджака, находясь в Овальном кабинете. Но многие сторонники правого крыла очень удивились бы, если б узнали, что порой он был не прочь и грязно пошутить.

Кроме того, Рейган отличался тем, что не держал ни на кого зла. У него были прекрасные взаимоотношения с Типом О’Нилом, спи­кером конгресса. И вот что однажды рассказал мне Тип: «Как-то раз я резко раскритиковал его в конгрессе. Когда я вернулся в кабинет, секретарь доложил: “Президент на связи”.

“Вот черт...” — думал я, подходя к телефону. “Здравствуйте, ми­стер президент...”

“Тип, а ты уже слышал новый анекдот?..”»

В присутствии Рейгана невозможно было не улыбаться. Он при­гласил меня войти в Комитет по физическому развитию. Я тогда весил на двадцать фунтов больше нормы и выкуривал по три пачки сигарет в день. Когда я появился на приеме в Розовом зале, Рейган, увидев меня, поинтересовался: «Это ты — парень с рекламных пла­катов?»

По многим вопросам я был не согласен с Рейганом. На мой взгляд, его идея стимулирования экономики была кошмарной. Я был согласен с тем, что говорили бедные: «Пусть простимулиру­ют нас, мы не против».

Очевидным промахом его политики был и скандал с Ираном. Такое могло произойти только при президенте, который не уделял должного внимания многим вещам.

Его продолжали любить как человека, но следующие выборы выиграл его вице-президент.

Сразу после того, как Рейган покинул Белый дом, они с Нэнси пригласили меня на обед в отеле Bel-Air. Когда мы туда прибыли, там шла церемония чьего-то бракосочетания. Нас пригласили при­соединиться к гостям. Мы вошли вместе со свадебной процесси­ей в холл. Рейган вместе с отцом вели новобрачную. Удивительно, как запоминаются некоторые мелочи. Рейган ел фруктовое мороже­ное, причем с таким аппетитом, как это мог бы делать мой девяти­летний сын. Да уж, это мороженое определенно ему нравилось!

За эти годы мы очень подружились с Нэнси. Многие не знают ее настоящую. Нэнси имела очень большое влияние в администрации мужа. Она была веселой, застенчивой, но в то же время строгой. Очень сдержанная, она с неприязнью относилась к фанатикам крайне правого крыла. И если вы ей не нравились, вас ни за что не пусти­ли бы в дом, потому что Ронни выполнял все ее желания.

Я впервые заметил, что болезнь Альцгеймера берет над прези­дентом верх, когда ему вручали Медаль Свободы. Это было на при­еме в Белом доме. Рейган стоял под портретом Линкольна. Я был рядом с ним вместе с Джорджем Уиллом и еще некоторыми людь­ми. Рейган сказал: «Помню, как я первый раз проходил мимо этого портрета. И каждый раз, когда я снова оказываюсь в этой комнате, я испытываю то же чувство». А через несколько минут он снова по­вторил те же самые слова.

Нэнси рассказывала, что в конце это было действительно тя­жело. Ей пришлось включать телевизор только в черно-белом ре­жиме. Цвета плохо влияют на больных синдромом Альцгеймера. Любое цветное изображение они видят как будто впервые.

Эта болезнь вообще во многом удивительна. Но Рональда Рей­гана она не сделала озлобленным. До самых последних дней, когда в комнату входила женщина, он вставал с места.