жек Дэниел родился в 1850 году в местечке Линчберг (Тен­несси) и был в семье одним из 13 детей. В семилетием воз­расте родители отдали его «в люди» к соседу, лютеранскому священнику Дэну Колу, увлекавшемуся винокурением. Приме­чательно, что в английском языке слова «душа» и «спирт» одно­коренные и даже пишутся одинаково — «spirit». Наступило вре­мя, когда Кол решил, что пора ему полностью переключиться на возвышение душ, а изготовление и продажу виски передать поднаторевшему в этом тринадцатилетнему Джеку.

Через три года тот уже разливал виски в глиняные графины, а позднее и в стеклянные бутылки, на которых по трафарету на­
носилось его имя. Этикетка была черно-белой и содержала всю необхо­димую информацию: место рождения напитка, состав, год регистрации марки... Единственное, что не прояснено до сих пор, так это происхожде­ние цифры «7». Свой секрет Джек унес с собой, и остается только гадать, не была ли она данью повериям разных народов о ее «везучести» («седь­мое небо»).

В день, когда ему исполнился 21 год, Джек, который был очень малень­кого роста (чуть более полутора метров), отправился в главный магазин городка и приобрел там длинный, до колен, сюртук и широкополую фер­мерскую шляпу, с которыми не расставался до конца жизни. Поговари­вали, что Дэниел не сторонник перемен ни в чем, в том числе и в том, что касается его виски. Впрочем, одна перемена, и весьма существенная, все же произошла. В 1895 году знакомый коммивояжер показал ему но­вую бутылку уникального дизайна — прямоугольной формы с гофриро­ванным горлышком. «Традиционщик» Джек тут же одобрил новшество. И сегодня бутылки с виски Дэниела можно мгновенно узнать на полках винных магазинов.

Он успел порадоваться успеху своей фирмы, когда в 1904 году на меж­дународной выставке в Сант-Луисе (Миссури) «Jack Daniel’s» завоевал Золотую медаль в соревновании с двадцатью лучшими «вискоделами» мира. Джек скончался в 1911 году от заражения крови. Инфекция возник­ла, когда, придя как-то в кабинет, он не смог сразу открыть сейф, забыв шифр, в сердцах ударил по нему изо всех сил ногой и сломал палец. Он никогда не был женат и не имел детей. Дело наследовал племянник Лем Мотлоу, энергичный и темпераментный, как дядя, успешно проведший фирму через перипетии «сухого закона» и иные треволнения XX века.

ТАБАЧНЫЕ ИЗДЕЛИЯ

«PHILIP MORRIS — MARLBORO»

абак когда-то был привезен в Европу испанскими первоот­крывателями заокеанских земель. Они «позаимствовали» его у индейцев, включая даже само слово «tobacco», звучавшее на одном из наречий как «taboca» и означавшее легендарные трубки, которые, как мы знаем из классических детских рома­нов, курили вожди племен. К тому времени, когда сигареты за­воевали мировой рынок, табак в виде пакетов и мешочков уже давно продавался повсюду, в том числе и в Англии.

В центре Лондона с 1847 года существовала табачная лавка, владелец которой, Филип Моррис, внимательно следил за все­ми новшествами. Так, он заприметил, что английские солдаты, возвращаясь на родину после Крымской войны с Россией, курят нечто необычное, называемое ими «cigarettes» — маленькие круглые трубоч­ки, набитые турецким табаком, с картонным мундштуком и хлопковым фильтром. Оказалось, что в 1854 году был захвачен железнодорожный вагон с русскими офицерами и большим запасом подобных сигарет. На поле боя глиняные курительные трубочки англичан часто разбивались, а с «русско-турецкими» ничего не делалось. В том же году Филип Моррис начал выпускать свои сигареты, изготавливая их пока вручную.

Марки новой продукции носили традиционные староанглийские на­звания: «Cambridge», «Marlborough»... Последнее повторяло титулы бри­танской знати — графов и герцогов. После смерти владельца в 1873 году наследники компании «Philip Morris» подготовили вторжение на амери­канскую территорию, где уже был запатентован станок для машинного изготовления сигарет (в 1885 году, например, их выпуск составил милли­ард штук). И среди самых первых орудий экспансии стал торговый знак

«Marlborough». Правда, его пришлось немного видоизменить, поскольку на бумаге он выглядел довольно тяжеловесно. Простейшее решение — от­казаться от трех последних букв, и новая марка сигарет «Marlboro» всту­пила на рынок США. Произошло это в 1924 году.

Как ни удивительно, поначалу это были дамские сигареты. К тому вре­мени суфражистки добились многого, в том числе равноправия с муж­чинами в курении. Энергичная рекламная кампания «Marlboro» упирала на «женственность» своих сигарет: на их концах рядом с фильтром была нанесена красная ленточка, скрывающая след от губной помады. В 50-е годы, когда впервые в истории потребление сигарет в США снизилось под напором антитабачной пропаганды, содержащейся в медицинских ис­следованиях, было решено, что «Мальборо» должна сменил «пол». Про­фессиональные художники предложили для рисунка на пачке несколько вариантов: спортсмены-тяжеловесы, морские капитаны, строительные рабочие. Выбор пал на мужественного супермена-ковбоя со стальным взглядом, оседлавшего норовистого коня.

Долгие годы (вплоть до запрещения рекламы курения в 70-е годы) ков­бойские сцены с непобедимыми героями в джинсах, с тлеющими сигаретами в уголках губ, были самыми успешными в телерекламе. Была даже использо­вана музыка из известнейшего голливудского фильма «Великолепная семер­ка» с добавлением к ней слов «Приезжай туда, где истинный аромат Америки, в страну “Мальборо”!» И хотя сегодня ковбоев давно унесли вдаль их кони, в генетической памяти потребителя все равно жива старая «страна Мальборо», и сигаретные пачки «Philip Morris» со спокойным дизайном обеспечивают процветание межнациональной табачной корпорации. Недаром на рисунке торгового знака два царственных льва, поддерживая британскую (носталь­гия по родине!) корону с аббревиатурой «РМ», опираются лапами о древний латинский девиз: «Veni, vidi, vici» («Пришел, увидел, победил»), словами ко­торого Юлий Цезарь доносил римскому сенату об очередной победе.